Минтруд подготовил документ об особом порядке высвобождения сотрудников в 2020 году, сообщило в пятницу агентство РБК. Предложено запретить против воли увольнять или отправлять в простой работника, если на него распространяются ограничительные меры в рамках борьбы с распространением вируса. При этом сотрудникам компаний может быть предоставлен отпуск, но только с их согласия. Также Минтруд выступил с идеей сократить срок уведомления об изменении условий трудового договора и режима работы (в том числе введения режима неполного рабочего дня или неполной рабочей недели), с двух месяцев до двух недель, если это вызвано карантинными мерами. Также предложено разрешить работодателю без согласия сотрудника переводить его на другую работу у того же работодателя на срок до трех месяцев, но перевод на работу, требующую более низкой квалификации, допускается только с согласия сотрудника, а его зарплата не должна быть ниже среднего заработка на прежней работе. Документ теперь рассмотрит трехсторонняя комиссия по регулированию социально-трудовых отношений, сообщает агентство.
Олег Шеин, член комитета Госдумы по труду, соцполитике и делам ветеранов, вице-президент Конфедерации труда России:
«Трудовые отношения за время карантинных мероприятий сильно ухудшились. Во-первых, безработица провоцирует это ухудшение, потому что возрастает конкуренция на рынке труда и работодатели, ссылаясь на то, что есть много голодных людей за пределами данного учреждения, изменяют условия труда. Во-вторых, „период нерабочих дней“ с указом президента о том, что работодатели должны платить „по полной программе“, в первую очередь, не соблюдался самим государством. Первые, кто нарушал режим нерабочих дней, это госучреждения. Например, в некоторых больницах ставшие ненужными медсестры и врачи были отправлены по домам на 2/3 оклада — фактически на сумму прожиточного минимума. Если государство так себя повело, то, естественно, частный капитал повел себя ровно так же. Поэтому очень много случаев, когда людей подталкивали к тому, чтобы они писали заявления об отпуске за свой счет и не получили ровным счетом ничего. Очень много случаев, когда произошло изменение трудовых функций в этот период и снижение реальной зарплаты.
Нельзя забывать и о том, что власть не очень-то и разбежалась помогать малому бизнесу, и, по оценкам Бориса Титова, высказанным им неделю назад, лишь 12% от ИП и малых предприятий смогли получить господдержку.
В Минтруда, может, и пытались регулировать ситуацию, но многие предложения отторгаются финансово-экономическим блоком правительства. Яркий пример — это эпопея вокруг пособия безработным. В начале апреля Владимир Путин сказал: давайте сделаем пособия в размере прожиточного минимума, 12 тыс. рублей. Но правительство РФ отвергло, насколько мне известно, предложение установить универсальное пособие для всех и ограничило это право лишь теми, кто официально потерял работу после 1 марта. А те люди, кто работал неофициально, и разорившиеся ИП были выброшены на пособие в 1,5 тысячи рублей. Таких людей среди безработных оказалось 60%. Два дня назад мы увидели некий элемент уступки, когда правительство увеличило минимальный размер пособия. Теперь это 4,5 тыс. рублей. Эта сумма в три раза ниже, чем прожиточный минимум. Но даже это — вынужденная уступка, а не инициативное решение кабмина.
Что касается документа „Об особенностях правового регулирования трудовых отношений в 2020 году“, то вещь, которая требует обсуждения — это уведомление сотрудников об изменении существенных условий труда, потому что существенные условия труда — это, к примеру, та же зарплата. Сегодня об изменении существенных условий труда сотрудник уведомляется за месяц. Предлагается сократить этот срок до двух недель. Понятно, что из-за пандемии такие ситуации могут возникать, но они должны быть более четко расписаны. Речь должна идти о конкретных ситуациях, связанных с введением режима ЧС, с конкретным списком разрешенных видов работ. То есть должна быть некоторая привязка между государственными решениями, ограничивающими виды экономической деятельности, и вот этими приказами начальства».
Александр Хуруджи, глава Ассоциации защиты бизнеса:
«От этого предложения чиновников — „Об особенностях правового регулирования трудовых отношений в 2020 году“, — извините за сленг, „бомбит“ сегодня всех, и работодателей, которые видят здесь вмешательство государства во внутренние процессы компаний, и профсоюзы, которые обоснованно говорят о том, что права работников ухудшаются. Чиновники изобретают очередной ненужный велосипед, который вбивает клин между владельцем бизнеса и сотрудником. Я не понимаю, для чего повышается градус недовольства всех участников трудовых отношений.
Конечно, сложно найти баланс между работником и работодателем в ситуации, когда фактический режим ЧС юридически государством не признается. Да, в ряде случаев происходят перегибы, которые череваты последствиями: либо банкротствами бизнеса, либо массовой безработицей. Да, оба варианта неприемлемы. Но зачем выбран такой способ решения? Почему не пойти простым путем: осуществлять более активную помощь бизнесу от государства и также напрямую поддерживать население, оказавшееся в сложной ситуации?»
Андрей Коновал, оргсекретарь профсоюза работников здравоохранения «Действие»:
«Предлагаемые „особенности правового регулирования трудовых отношений в 2020 году“ — это, в принципе, неправильная позиция, когда изменение трудового законодательства отдано на откуп правительству. Нарушена иерархия в трудовом регулировании. Все, что там написано, ведет к ухудшению прав работников и фактически к введению полувоенного механизма управления трудовыми отношениями со стороны исполнительной власти. Особенно это коснется медицинских работников.
Мы видим уже сейчас, что значительная часть работников здравоохранения дискриминирована. Введено такое понятие как нерабочие дни, по которому сотрудники каких-то организаций не работают, но получают сто процентов зарплаты, а в отношении медицинских организаций это правило не действует. По ряду направлений, где, по мнению властей, необходимо приостановить оказание медицинской помощи — чтобы перераспределить ресурсы для уменьшения угрозы заражений коронавирусом, — сокращаются или отменяются плановые госпитализации, диспансеризации. В результате вроде как часть медработников не нужна в этой ситуации. Работодатель, желая сэкономить, направляет их в неоплачиваемые отпуска, или заставляет перенести оплачиваемые отпуска, или же отправляет в простой. Соответственно, с оплатой всего 2/3 от оклада. Но оклад — это не зарплата. В сфере здравоохранения оклад часто — это меньшая часть зарплаты. Людей отправляют на какие-то копейки.
Новым постановлением сейчас пытаются все это узаконить, придать ситуации законченный легитимизированный статус.
Сокращаются в разы сроки внесения изменений в трудовой договор. Для чего это нужно? Например, для того чтобы перевести на другой режим работы. Сейчас нужно кого-то загнать на работу в обсервации и „ковидные“ госпитали, чтобы медработники жили там недели и месяцы в отрыве от своих семей. Если документ примут, то медработникам смогут поставить такой ультиматум: или увольняйся, или работай в таком режиме. А если человек не может там работать по каким-то причинам? Например, пожилые и хронически больные люди. Например, родители несовершеннолетних детей. Не у всех есть бабушки и дедушки, не все могут нанять гувернанток, чтобы они присматривали за детьми. У кого-то, может, дома есть престарелые родители, инвалиды, за которыми нужен уход. Тогда надо хотя бы сделать оговорки о каких-то категориях сотрудников, на которых не распространяются эти требования.
Власть запустила ситуацию до такой степени, что у нас дефицит ценных кадров, но при этом она не хочет платить серьезные деньги, чтобы привлечь на эту работу. Зато мы видим соблазн ввести полурабский труд.
Мы полагаем, что это не те механизмы, которые должны быть применены. Должно быть материальное стимулирование, создание комфортных условий работы, а не принудительный труд».
Дмитрий Ремизов
Истории о том, как вы пытались получить помощь от российского государства в условиях коронакризиса и что из этого вышло, присылайте на адрес COVID-19@rosbalt.ru
Источник: