Жанна Немцова (в центре) продолжает дело своего отца — отстаивает право людей на свободу.
Жанна Немцова выпустила книгу «Дочь своего отца», которая делится на две части: до и после убийства Бориса Немцова 27 февраля 2015 года. О том, что подтолкнуло старшую дочь известного политика, погибшего от рук наемных убийц в феврале 2015 года рядом с Кремлем, написать книгу о Борисе Немцове, а также о деятельности возглавляемого ею фонда она рассказала в подкасте «Росбалта» «Включите звук». Полностью беседу можно послушать здесь.
— Как появился замысел написать эту книгу? Это было внутреннее желание или кто-то предложил такую идею?
— Это моя вторая книга, потому что первая вышла в Германии. Она не была переведена на русский язык, поэтому ее никто в России в глаза не видел. Это был не самый удачный опыт. Я не хочу вдаваться в подробности. С этой книгой все банально. У меня была такая идея на периферии сознания, что хорошо бы теоретически написать книгу для российской аудитории, которая была бы посвящена моему отцу.
В начале 2020 года, когда началась пандемия, я была в Москве. Мне было не очень понятно, что дальше делать: оставаться в России или уезжать в Германию? На тот момент я уже не работала на Deutsche Welle, где трудилась 5 лет. Была свободна и, сидя на диване, решила посмотреть папку «Спам» в разделе сообщений на своей странице в Instagram. Обнаружила письмо от девушки Натальи, которая писала, что она редактор ЭКСМО (одного из крупнейших издательств в России). Я не поверила своим глазам. Подумала, странно, почему она мне пишет? Наверное, это розыгрыш. Все-таки мы поговорили по телефону, она действительно оказалась редактором издательства и предложила мне написать книгу о моем отце.
Я, конечно, была несколько взволнована, потому что это довольно ответственное дело. С другой стороны, абсолютно вольна в том, о чем я хочу рассказать. Период был суровый, естественно, но одновременно появилось свободное время для того, чтобы заняться книгой. Я приступила к работе и уже в марте 2021-го сдала рукопись.
— Когда вы работали над книгой, формулировали сами для себя какую-то сверхзадачу?
— Самое главное в этой книге — это название (смеется). От названия зависит то, о чем будет книга. Я не скрываю этого. Первый карантин я провела в Нижегородской области, в деревне Филино. У нас там есть прекрасная соседка. Собственно у нее мы и жили, поскольку мамин летний домик не приспособлен для зимы. Соседку зовут Нина Зверева. Она известный российский журналист и бизнес-тренер. Нина была звездой Горьковского телевидения, и у нас большая история взаимоотношений. Она автор многих книг, и поэтому я обратилась к ней за советом по поводу названия. Нина ответила: «Название должно быть такое — «Дочь своего отца». Оно мне ужасно понравилось, потому что я действительно себя ощущаю дочерью своего отца, и лучше не придумаешь.
Потом мы с Ниной еще погуляли по лесным дорожкам, и она говорит: «Жанна, нужно твою книгу разделить на две части: до и после убийства Бориса Немцова». Действительно, это и есть водораздел для меня. Я согласилась с этой очень хорошей, на мой взгляд, идеей.
Я знала о том, что интерес к моему отцу достаточно высок в России. Это не значит, что вся страна этим интересуется. Россия, по-моему, сейчас озабочена в большей степени ростом цен. Какой-то части людей, допустим, 10%, может быть, 20% интересно узнать больше про Бориса Немцова. У этой книги есть читатели. Это совершенно очевидно, потому что она стала бестселлером в России. Продано более 4000 бумажных копий. Это довольно большой тираж для таких книг.
— Я не прочел всю книгу, но несколько глав успел. Очень хочу узнать, как сейчас поживает ваша бабушка — Нина Яковлевна, мама Бориса Ефимовича? Отрывок о том, как она пережила трагедию 2015 года, производит сильное впечатление.
— Нина Яковлевна уже очень пожилой человек. Ей 94 года исполнится в марте. Она живет в Нижнем Новгороде, вместе с тетей — сестрой моего отца. Нина Яковлевна уже нуждается, конечно, в помощи, но у нее абсолютно светлая голова. Она все понимает. Как бывший врач внимательно следит за пандемией коронавируса.
Более того, она прекрасно пользуется всякими приложениями в телефоне. Такими, например, как WhatsApp, и активна в соцсетях. Сама ничего не пишет, конечно, фотографии не выкладывает, но следит за своей семьей в Instagram. Может написать комментарий, оставить реакции на сторис. В общем, она довольно большой специалист. Она умеет искать информацию и рекомендует это делать другим, заметьте, не в Яндексе, а в Google.
Нина Яковлевна — человек, конечно, невероятных интеллекта и силы. Возможно, благодаря этому она до сих пор в хорошей интеллектуальной форме. Не в такой хорошей физической, но в хорошей интеллектуальной, что, на мой взгляд, в этом возрасте важнее.
— Это замечательно. Всем бы так. Я, видимо, проигрываю ей в Instagram…
— С ней сложно соревноваться. Она там очень много времени проводит, судя по тому, сколько она реакций оставляет и сколько пишет комментариев.
— По-моему, именно в книге я прочел, что 27 февраля вы проводите вместе с мамой — Раисой Ахметовной. Это традиция. В этом году у вас получится встретиться?
— Я открою вам страшную тайну — меня пригласили в Екатеринбург выступить в «Ельцин-Центре» и презентовать книгу. Я планирую 27 февраля быть там. Пригласили и мою маму, но она человек уже немолодой, опасается пандемии и до сих пор не решилась, может ли она вместе со мной полететь. Сама планирую быть в Екатеринбурге.
— Что сейчас происходит с «Фондом Бориса Немцова «За свободу», учредителем которого вы являетесь? Он действует, несмотря на пандемию? Чем вы занимаетесь теперь как директор Центра Немцова, который создан фондом и факультетом философии Карлова университета в Праге?
— Пандемия не мешает работе фонда. Есть вещи, которые могут помешать, но вирус в их число не входит. Пандемия заставила людей пересмотреть формат работы. Например, Школа журналистики, которая ежегодно проводилась в Праге, последние два года работает онлайн. Сейчас у нас главное направление — это образовательные проекты.
У Центра Немцова большие планы по развитию разных образовательных программ. Мы уже проводим некоторые курсы. Я не хочу сейчас раскрывать все наши совместные планы с Карловым университетом, потому что это все находится на слишком раннем этапе, для того чтобы рассказывать, но я надеюсь, что мне будет чем вас порадовать в следующем году.
— Всем известно, что происходит в России с независимыми СМИ. В мире журналисты и медиа сражаются с AT-гигантами за читателей и просмотры. Проблем у наших коллег везде хватает. Интерес к Школе журналистики вашего фонда у российских слушателей растет или падает?
— Растет! И я не знаю почему. Прошлый год был очень тяжелый для российской журналистики. Многие издания, в том числе, и ваше, были признаны иностранными агентами, что невероятно негативно отразилось на деятельности российских СМИ. Пространство свободы сужается. Оно уже скукоживается, как шагреневая кожа. Это плохой фон.
Мы объявляли последний набор в феврале прошлого года и получили более 900 заявок на 30 мест. Много. Это не только заявки из России и стран постсоветского пространства. Есть заявки из Европы, от людей, которые там живут и говорят на русском языке. Приходят даже запросы из США. Там есть молодые слависты-исследователи, которые говорят по-русски и хотят познакомиться с представителями нового российского поколения.
Я не знаю, что будет в этом году, но предполагаю, что интерес сохранится. И будет немаленьким. Восприятие молодежи и восприятие людей среднего возраста — разное. В молодости ничего не страшно, меньше ответственности, потому что, в конце концов, нет ипотеки. Это серьезная штука, когда у тебя ипотека, семья, обязательства по выплате кредитов и все такое прочее. В молодости этого нет, а у нас Школа для молодых. В этом возрасте можешь позволить себе рискнуть. Я имею в виду, что сейчас обучение в каких-то независимых школах уже сопряжено с определенным риском.
Журналистика — профессия не слишком перспективная. Не очень много денег можно заработать в российской прессе. Кстати, она не самая оплачиваемая и во всем мире. Зато с проблемами можно столкнуться серьезными. Люди хотят этим заниматься. Сейчас все стало медиа. Пресса — это не только политическая журналистика. Все крупные компании имеют свои корпоративные медиа, какие-то некоммерческие организации издают свои. Это просто часть современного общества, и поэтому интерес к медиа в целом не будет ослабевать. Я так считаю.
Беседовал Петр Годлевский
Источник: