Советский Союз убили и оживить не смогли

Руслан Хасбулатов рассказал о планах восстановления распавшейся страны после беловежского сговора

Светлана Гомзикова

200

На фото: Руслан Хасбулатов (Фото:
Михаил Джапаридзе/ТАСС)

Материал комментируют:

Вячеслав Тетёкин

После подписания Беловежских соглашений в декабре 1991 года, ставших, по сути, финальной точкой в деле развала Советского Союза, оказывается, обсуждались планы постепенного восстановления СССР. Соответствующее признание сделал бывший председатель Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов.

В интервью изданию «Лента.ру», экс-спикер российского парламента рассказал, что тогда «обзвонил руководителей всех верховных советов. Большинство говорили, что это большой удар, но отрезанное уже не пришьешь — давайте смиримся с этим, а потом, возможно, возьмем курс на постепенное восстановление».

По словам Хасбулатова, Верховный Совет РСФСР, который он в то время возглавлял, был вынужден ратифицировать соглашение о разделе государства, поскольку ни Министерство обороны, ни Комитет государственной безопасности (КГБ) не согласились выступить в его защиту, опасаясь массовых беспорядков.

«Потом меня как председателя Верховного Совета упрекали в том, что его (соглашение — ред.) ратифицировали. А что мне оставалось делать? Я спрашиваю министра обороны: „Как дела?“ Он отвечает: „Руслан Имранович, мы ничего не сможем. Если вы не ратифицируете, у нас могут быть столкновения“. Спрашиваю кагэбэшников, они говорят то же самое», — вспоминает экс-спикер.

Читайте также

Геннадий Зюганов: На Параде Победы нельзя маскировать Мавзолей Ленина
Власть уже много лет стыдливо отказывается от истории страны

Стоит ли рассматривать эти откровения известного политика 90-х, как попытку снять с себя личную ответственность за развал страны? Или же, действительно, спасти Советский Союз от распада тогда уже было невозможно?

— Нужно понимать, что тогда в стране царил сильнейший разброд и шатание, — комментирует заявление Хасбулатова главный политический советник председателя ЦК КПРФ, д.и.н. Вячеслав Тетёкин. — Я говорю о периоде, который последовал за августовским госпереворотом 1991 года со стороны так называемых «демократических сил» и завершился в декабре того же года разрушением Советского Союза. Выяснилось, что развалить страну — по крайней мере, формально, — несложно. А вот что делать дальше, не было ни малейшей ясности.

Ведь разваливался не просто Советский Союз, а распадалось великое государство, которое создавалось в течение многих столетий. Оно исторически вышло за свои естественные границы — границы Российской империи, и было закреплено в новом юридическом статусе СССР.

И, конечно же, национальные окраины (назовем так), которые постепенно присоединялись к русскому государству — Средняя Азия, Закавказье, они очень много получили, став частью этой большой страны. Особенно, в годы советской власти. Именно тогда национальная культура, промышленность, наука, образование достигли там наивысшего расцвета. При том, что ведь зачастую у многих народов, которые вошли в состав Советского Союза, во времена Царской империи собственной государственности не было.

Тут вдруг им в одночасье предлагают стать новыми, самостоятельными государствами.

Конечно, руководство национальных республик находилось в сильнейшей растерянности…

Тем более что Россия (тогда РСФСР) в лице Ельцина и того же Хасбулатова тогда мощно, скажем так, «тянула одеяло» на себя, утверждая, что «нас тут грабят, и если мы отделимся от всех, то заживем замечательно».

«СП»: — Вы имеете в виду Декларацию о независимости РСФСР, которую в июне 1990 принял съезд народных депутатов?

— Ну, конечно. То есть, получается, с одной стороны, Москва энергично отстранялась от «национальных окраин», а с другой — вдруг дает посыл, а «не восстановить ли нам единое государство».

Должен сказать, что среднеазиатские республики, и, отчасти, республики Закавказья ни малейшего энтузиазма по поводу выхода из СССР не проявляли. Не случайно это была договоренность трех лидеров — Белоруссии, Украины и России.

Средняя Азия не хотела выходить откровенно. И Закавказье тоже. Конечно, националистические элементы — особенно в Армении — подогревались очень сильно.

Но они не хотели разрушения государства.

А когда в августе 91-го произошли известные события, и лидеры ГКЧП оказались в тюрьме, в республиках начали, что называется, «чесать затылки» и думать, что дальше-то делать. И, конечно, импульс из Москвы о том, что «нет, давайте, ребята, разойдемся мирно», он просто ввел местных руководителей в состояние шока и ступора.

Поэтому эти робкие попытки зондажа восстановления единого государства в той или иной форме, они как-то немедленной поддержки не получили. Республики были «за», но они не доверяли Москве. Отсюда все проистекает.

«СП»: — А могли тогда политики, армия и КГБ спасти Союз от распада?

— Дело в том, что на тот момент руководство всех силовых ведомств уже было заменено. Вместо признанных советских маршалов появились какие-то непонятные личности, вроде генерала Волкогонова. Или Бакатина, который, возглавив КГБ, тут же сдал американцам всю схему простушки американского посольства.

Силовые органы были полностью деморализованы той расправой, которая была учинена над членами ГКЧП — министром обороны, маршалом Дмитрием Язовым и председателем КГБ Владимиром Крючковым. К тому же, в течение двух-трех лет перед 91-м шло просто дикое шельмование армии и правоохранительных органов, особенно, Комитета госбезопасности.

В этих условиях вряд ли можно было рассчитывать на то, что они дружно поднимутся против беловежского сговора. Они были готовы это сделать в августе, но их предали. Предал, в первую очередь, Горбачев.

Но история, как известно, не имеет сослагательного наклонения. И предполагать, что на волне того дикого антисоветизма и антикоммунизма, который полыхал тогда, можно было сделать какие-то реальные шаги к восстановлению единого государства, на мой взгляд, абсолютно безответственно.

Тем не менее, заявление Хасбулатова очень показательно. Он мудрый и осторожный политик — «битый-перебитый».

И он не стал бы сейчас об этом говорить, если бы не чувствовал подспудно внутреннего стремления к восстановлению союза наших народов в той или иной форме. Пока это сближение в основном касается экономических вопросов на уровне ЕАЭС. Но совершенно ясно, что не может быть эффективного экономического союза без какого-либо рода союза политического.

В этом смысле заявление Хасбулатова, это еще один звоночек в направлении того, что восстановление этого союза необходимо и неизбежно.

Профессор МПГУ, историк Сергей Леонов, напротив, считает, что всерьез рассматривать содержательную сторону признания Хасбулатова, не стоит:

— Мне кажется, это больше сказано с целью, напомнить о себе. Ну и, действительно, снять в какой-то мере ответственность за развал Советского Союза. Сейчас это опять актуально на фоне усиленно подогреваемых ностальгических настроений по поводу советского прошлого.