Врач ВРКБ: Из-за бездействия руководства погибли мои коллеги

Эпидемия коронавируса застала врасплох администрацию подмосковной больницы

Сергей Аксенов

1376

Фото: Владимир Гердо/ТАСС

Ситуация, сложившаяся в Видновской районной клинической больнице (ВРКБ), где от коронавируса погибли несколько врачей и медсестер, взорвала соцсети. Многие комментаторы возмущены позицией руководства больницы, другие обвиняют медицинских работников в «склочности».

Коллектив отделения анестезиологии и реанимации (ОАР) ВРКБ, включая заведующего Евгения Прусова, обратился к депутату Госдумы Сергею Шаргунову с просьбой содействовать восстановлению рабочей обстановки в больнице.

Все 12 медиков выступили открыто — лично подписали обращение. Действия главрача ВРКБ Бутая Бутаева названы в обращении «авантюрными, опасными для жизни пациентов и здоровья сотрудников».

Полученные материалы Шаргунов направил в Генеральную прокуратуру и опубликовал в своем Фэйсбуке. Резонанс был столь велик, что с аккаунта Министерства здравоохранения Московской области было обещано провести служебную проверку ВРКБ.

Попытка получить оперативный комментарий главврача ВРКБ успехом не увенчалась. Его личный мобильный телефон, полученный в справочной ВРКБ, не отвечал. Из объяснений Бутаева в СМИ, следует, что сейчас в больнице все хорошо.

Читайте также

COVID-19: Маленький подвиг акушера Анны Логуновой
Как работают врачи, спасая будущих мам и младенцев

Для получения объективной картины (в связи со вспышкой коронавируса) «СП» обратилась к заведующему отделения анестезиологии и реанимации (ОАР) ВРКБ Евгению Прусову.

— С марта в ВРКБ начали поступать пациенты с вирусными пневмониями. В моем отделении 4 апреля прошел первый пациент, у которого диагноз COVID подтвердился лабораторно. Мы потребовали от администрации обеспечить нас средствами защиты, препаратами для лечения пациентов и для профилактики у сотрудников, для проведения дезинфекции, чего сделано не было.

Также я настаивал на остановке плановых операций. Несмотря на это, их в апреле было выполнено 72, одна больная погибла. Мои сотрудники уже были контактными по COVID. За то же время через ОАР прошло 26 тяжелых больных c диагнозом вирусная пневмония. Врачи дежурили, лечили их, а днем шли на плановые операции, которых не должно было быть!

Надо было развести потоки, выделить красную и зеленые зоны. Но мы это знали только теоретически. Никто из руководства не подумал о санитарно-эпидемиологическом режиме. И когда эти больные «посыпались» на нас, руководство к этому было просто не готово. Сокрушались, где взять деньги, медикаменты, столько СИЗов (средств индивидуальной защиты) и т. д.

Я поднимал этот вопрос на планерках. У меня есть записи, есть подтверждения. Потом я начал писать служебные записки. Я взялся делать все это, потому что главного врача в течение двух недель на планерках не видели. Почему? Я не знаю.

«СП»: — И что в итоге?

— В итоге я сам разделил у себя в ОАР потоки, выделил отдельную инфекционную палату, из процедурной сделал шлюз. Привлекли волонтеров, которые привезли боксы для инкубации, сделали экраны, которых не было. А как еще быть, когда у нас было всего четыре СИЗа на сутки, поэтому приходилось их использовать, много раз обрабатывая дезсредствами.

«СП»: — А разве Минздрав не снабжает лечебные учреждения методическими указаниями, рекомендациями?

— Мы использовали то, что находили сами. Да, были методические рекомендации, описание коронавирусной инфекции, но мы сами всему этому учились, потому что приказы Минздрава России за № 171 от 17 марта 2020 и № 198н от 19 марта 2020 до нас своевременно не доводили. Их нам дали только в конце апреля. Там как раз было перечислено то, что я требовал: отменить плановые операции, потоки больных развести и т. д.

Когда открывались специальные больницы под COVID, ко мне обращались знакомые администраторы, кто этим занимался, и я их консультировал, как наладить реанимационную службу. Но вот мое непосредственное руководство ко мне не прислушалось в тот момент. Пришлось самим закупать СИЗ, которых не хватало. Купили сколько могли.

«СП»: — Какими были последствия инфекции для ваших коллег?

— К сожалению, для такой небольшой больницы, как наша, катастрофическими — многие заразились и заболели. Среди них заместитель главврача — еле-еле выкарабкался, заведующая терапевтическим отделением, три врача травматолога, врач анестезиолог-реаниматолог и три медсестры. Две медсестры, в том числе главная медсестра нашей поликлиники, и врач анестезиолог-реаниматолог Савр Корнусов, погибли.

Корнусов был моим другом, мы вместе отработали 17 лет, вчера с ним простились. Он дома лечился, антибиотики принимал, 30 апреля ушел на больничный, а 2 мая сделал КТ — а там 50 процентов повреждений. Утром 4 мая ему стало хуже и его удалось госпитализировать в 52-ю больницу Москвы. Там за его жизнь боролись коллеги, но спасти не удалось, 24 мая он умер.

Еще один наш доктор анестезиолог — Рузиев, заболел, когда мы уже открылись на COVID. Тоже был в тяжелом состоянии, лечился в нашем отделении, его удалось спасти. Считаю, что в том, что многие коллеги переболели, виновата администрация, которая не организовала (из-за коронавируса — ред.) нужные мероприятия в соответствии с приказами Минздрава.

«СП»: — Куда еще, кроме Госдумы, вы обратились с рассказом о проблемах в ВРКБ в связи с эпидемией коронавируса?

— В аппарат президента РФ, в Росздравнадзор, в Роспотребнадзор и в Минздрав был запрос депутата. Вчера одному из коллег пришел ответ из аппарата президента. Сказано, что поскольку ситуация не рассматривалась на местном уровне, это не их вопрос. Они перебросили это на губернатора.

К нам приезжал разбираться замминистра по кадрам Тарас Николаевич (Васько — авт.). К сожалению, прислушиваться ко мне как профессионалу, идти на компромиссы администрация все равно не собирается. Главный врач предпочитает работать больше с прессой, с областным телевидением, чем с коллективом.

«СП»: — Коронавирус много чего показал… Ваши подчиненные не побоялись выступить с вами солидарно?

— Я изначально объяснял всем сотрудникам, что постараюсь их максимально защитить. Объяснял, что лучше работать у нас в ОАР и делать то, что они умеют, чем пойти работать в «зеленую зону», но заниматься там не своей работой. Плюс пострадают пациенты. Большинство сотрудников пошли работать в «красную зону».

Мы даже проработали план расширения нашего отделения с 6 до 12 коек с ИВЛ. Но руководство его не приняло, а создало еще одно отделение просто реанимации. Назвали это АРО-1, хотя там нет анестезиологии, а нас АРО-2. И поставили там своего руководителя.

Сейчас выпущен приказ заместителя главврача о том, что наше отделение закроют, так как будет проводиться ремонт. Это значит, пациентов в крайне тяжелом состоянии придется перемещать, что очень опасно, и сопряжено с большими трудностями.

Я предлагал своим сотрудникам самим решить, поддерживать им мое обращение в инстанции или нет. Объяснял, что их потом могут как-то административно наказать. Но мы все выступили солидарно.

«СП»: — На вас оказывалось давление со стороны администрации?

— Главврач мне предлагал, правда, не лично, а через заместителей, написать заявление по собственному желанию о переводе во врачи. У них, мол, свое видение вектора развития отделения, и туда придет человек со своей командой. Я отказался. Обсуждать эти вещи надо потом, когда пандемия коронавируса закончится.