Патрик Меер, один из лидеров в области
кризисных инноваций, основатель сообщества кризисных картографов и автор книги
«Цифровые Гуманитарии», описывающей роль технологии для гражданской мобилизации
в кризисных ситуациях, озвучил вопрос, волнующий многих активистов гражданского
общества: «Почему мы до сих пор не видим значимой реакции на коронавирус со
стороны «цифровых гуманитариев? Если бы COVID-19 появился в 2010 или в 2011
году, то цифровые гуманитарии мобилизовались бы по максимуму»,
– написал в своем
Твиттере Меер.
При этом в качестве яркого примера подобного рода
мобилизации Меер сослался на
пример «Карты Помощи» реагирования на пожары, созданной летом
2010 года (коллектив, в который входил основатель «Теплицы» Алексей Сидоренко и
автор статьи Григорий
Асмолов, получил «Премию Рунета» за
этот проект – Прим.ред.). Он отметил, что подобного рода
мобилизация может предложить не только механизм сбора информации, но и
инструмент координации взаимопомощи.
Роль сетевого общества в ситуации пандемии
Анализ роли технологий в информировании, предупреждении и
вовлечении пользователей Интернета в ситуации эпидемии коронавируса позволяет
ответить на вопрос Патрика Меера о том, почему сегодня мы не видим «Карт
Помощи» в ответ на эпидемию коронавируса. В первую очередь, если мы сравниваем
ситуацию с тем, что было десять лет назад, большинство государств стали
эффективнее работать в сфере кризисных технологий. Во многом это случилось в
том числе потому, что те, кто десять лет назад был независимым сетевым
волонтером, позже были привлечены как эксперты разными институтами и начали
применять практики, которые мы видели 10 лет назад извне, – изнутри.
Не менее важной функцией во многих странах остается роль
сетевого сообщества для повышения прозрачности и полноты информационной картины
кризиса. Это касается не только количества заболевших, но и состояния
медицинской системы. Особенно важна прозрачность относительно тех условий, в
которых находятся те, кто заразился или, возможно, заразился вирусом. Человек с
вирусом часто подвергается объективации, когда из личности его переводят в
категорию опасности для общества. Подобные ситуации чреваты повышенными рисками
дегуманизации, в особенности в том, что связано с действиями государственных
структур. Возможность заразившихся продолжать рассказывать свои истории через
акаунты в социальных сетях принципиальна важна для того, чтобы в ситуации
пандемии мы не теряли человеческое лицо.
Таким образом, три функции сетевой мобилизации, которые мы
наблюдали 10 лет назад, – повышение прозрачности информации вокруг кризиса,
контроль государственных институтов и самоорганизация, там, где государство
недостаточно эффективно, – остаются так же актуальны и сегодня. Сетевая
мобилизация нужна и там, где есть спрос на это со стороны государства, и там,
где государство не работает. Вместе с тем спектр возможностей для сетевой
мобилизации и инструментов, доступных для того, чтобы решать проблемы,
значительно увеличился. На место Ушахиди пришли новые методы работы с открытыми
данными, новые платформы и сообщества для программистов и ученых, машинное
обучение и AI. Спектр новых инструментов позволяет тысячам людей, несмотря на
изоляцию, активно участвовать в реагировании на кризис, вместо того чтобы
пассивно наблюдать за ходом событий в СМИ или предаваться паническим
настроениям в сетях персональной коммуникации.
Источник: http://psypress.ru/articles/
